Белая гвардия, М.Булгаков, цитируется с lib.ru
Еще предзнаменование явилось на следующее же утро и обрушилось
непосредственно на того же Василису. Раненько, раненько, когда солнышко
заслало веселый луч в мрачное подземелье, ведущее с дворика в квартиру
Василисы, тот, выглянув, увидал в луче знамение. Оно было бесподобно в
сиянии своих тридцати лет, в блеске монист на царственной екатерининской
шее, в босых стройных ногах, в колышущейся упругой груди. Зубы видения
сверкали, а от ресниц ложилась на щеки лиловая тень.
- Пятьдэсят сегодня, - сказало знамение голосом сирены, указывая на
бидон с молоком.
- Что ты, Явдоха? - воскликнул жалобно Василиса, - побойся бога.
Позавчера сорок, вчера сорок пять, сегодня пятьдесят. Ведь этак
невозможно.
- Що ж я зроблю? Усе дорого, - ответила сирена, - кажут на базаре, будэ
и сто.
Ее зубы вновь сверкнули. На мгновение Василиса забыл и про пятьдесят, и
про сто, про все забыл, и сладкий и дерзкий холод прошел у него в животе.
Сладкий холод, который проходил каждый раз по животу Василисы, как только
появлялось перед ним прекрасное видение в солнечном луче. (Василиса
вставал раньше своей супруги.) Про все забыл, почему-то представил себе
поляну в лесу, хвойный дух. Эх, эх...
- Смотри, Явдоха, - сказал Василиса, облизывая губы и кося глазами (не
вышла бы жена), - уж очень вы распустились с этой революцией. Смотри,
выучат вас немцы. "Хлопнуть или не хлопнуть ее по плечу?" - подумал
мучительно Василиса и не решился.
Широкая лента алебастрового молока упала и запенилась в кувшине.
- Чи воны нас выучуть, чи мы их разучимо, - вдруг ответило знамение,
сверкнуло, сверкнуло, прогремело бидоном, качнуло коромыслом и, как луч в
луче, стало подниматься из подземелья в солнечный дворик.